К сожалению, мы вынуждены написать этот длинный пост. И не только потому, что нам дорога наша репутация и доброе имя. Просто смотреть на происходящее молча уже невозможно.
В связи с острой ситуацией, возникшей в московском антикафе «Совиный дом», нас за последние дни неоднократно спрашивали, сотрудничаем ли мы с этим заведением и является ли лысая сипуха, попавшая к нам из контактного зоопарка, Македонским, исчезнувшим из совиного кафе.
Пожалуй, начнем с начала всей этой истории – а началась она давно, еще в 2017 году. Мы не будем скрывать: некоего рода сотрудничество между нами и «Совиным домом» действительно было, если, конечно, можно это так назвать. Впервые нас пригласил в гости Валентин, сказав, что он тоже занимается птицами. О том, что на деле нас позвали в антикафе/контактный зоопарк, мы узнали уже по прибытии.
На момент нашего визита сов было гораздо меньше – всего пятеро, и среди них не было крупных видов. Валентин (тогдашний управляющий) очень сокрушался по поводу того, что антикафе пользуется дурной репутацией в кругах любителей птиц, и просил подсказать, как можно улучшить условия жизни сов. Несмотря на неприятное ощущение, будто нашей поддержкой пытаются заручиться ради пиара, мы указали на очевидные ошибки в содержании птиц и дали рекомендации по улучшению условий. Тогда же мы обратили внимание на очень плохое состояние сплюшки, понуро сидевшей на подоконнике. Кстати, куда потом делась та птица, мы не знаем, но еще тогда было заметно, что у птицы проблемы со здоровьем: она была похожа на старую губку для мытья посуды. Уходили мы оттуда с тяжелым сердцем – слишком много было жалоб на тяжелую финансовую ситуацию в кафе, слишком мало уверенности, что, будучи стесненными в средствах, руководители заведения всерьез возьмутся за улучшение уровня жизни птиц. Афишировать наш визит в антикафе не хотелось по, как нам кажется, всем понятным причинам.
Но история на этом не завершилась. С тех пор мы стали регулярно слышать от различных людей, что «Совиный дом» - наши «друзья и коллеги». Кто распространял эту информацию – не вполне понятно. Чтобы предупредить нападки – мы с чистой совестью утверждаем, что никакой выгоды от этого воображаемого «сотрудничества» наш реабилитационный центр не получал. Никаких денежных отчислений на регулярной основе, пиара или тому подобного. Что действительно было: мы приняли от «Совиного дома» трех птиц – двух ушастых сов и одну пустельгу, которых им принесли неравнодушные люди.
А месяц назад нам позвонил Марк Лобынцев, владелец «Совиного дома» . Он сообщил, что сипуха Маки, живущая в антикафе, уже несколько месяцев почему-то теряет перья. По его словам, подопечных «Совиного дома» лечат специалисты клиники «Зеленый попугай», но стационар у них слишком дорогой. Как коммерческое заведение, направленное на получение прибыли, «Совиный дом» не мог позволить себе столь дорогостоящее лечение, поэтому обратился за помощью в «Лунную поляну». Нам пришлось поставить его в известность, что каждая поступающая в Центр птица проходит по строгой отчетности, что на нее выделяются средства организации, и что мы не имеем права передавать поступивших к нам животных обратно в частные руки. Очевидно, взвесив все «за» и «против», Марк пришел к выводу, что выбора у него нет, так как к тому времени Маки своим видом скорее пугал посетителей и вызывал у них неудобные вопросы. На следующий же день от нас выехал представитель, который забрал Македонского и дал подписать Лобынцеву акт передачи птицы. Как выяснилось уже после возвращения в «Поляну», Марк заполнил акт не полностью: он не указал свои паспортные данные . Мы не стали настаивать, потому что на тот момент еще не подозревали, что история с сипухой примет такой оборот. Чтобы не вступать в конфликт с антикафе и не лишать птицу шанса на лечение, мы приняли Маки, сохранив принцип анонимности. «Совиному дому» не хотелось скандала, а нам не хотелось устраивать разборки и публичные казни.
По результатам обследования Маки оказался тяжело болен. Были даже подозрения на туберкулез! Чтобы был понятен масштаб бедствия – это не какая-то безобидная чисто птичья болезнь, это опасное заболевание, угрожающее даже человеку. К счастью для посетителей совокафе, пробы оказались отрицательными. Зато обнаружился сильный аспергиллез: эта грибковая инфекция часто поражает птиц, содержащихся в плохих условиях и не имеющих возможности полноценно летать, а также птиц, часто испытывающих стресс. В случае с Маки сошлись оба этих условия, к тому же бедная сипуха жила в ранее затопленном подвале, лишенном нормальной вентиляции (только представьте, сколько плесени наверняка таится под штукатуркой!).
Птице было назначено долгое и (опасения владельца антикафе оправдались) дорогостоящее лечение, мы подготовили для нее отдельное помещение, где Маки бы никто не беспокоил и не волновал...
Но сова не вернулась с обследования. У бедняги случился инфаркт – и, как показало вскрытие, не первый. Из-за подвальных условий и ужасного стресса , в котором постоянно пребывала несчастная сипуха, действие грибка затронуло многие органы – сильно пострадали печень, почки... Но первым не выдержало сердечко бедной Маки.
Разумеется, мы сообщили Марку о произошедшем и предупредили его, что и другие совы антикафе в опасности: хоть болезнь и не заразна, но характерна для тех условий, в которых живут эти птицы и ввиду этого практически неизбежна. Мы дали контакты хорошего врача и нескольких лабораторий. Но, несмотря на то, что Марк казался расстроенным смертью птицы, полученной информацией он, насколько нам известно, не воспользовался.
Тогда же мы подняли вопрос о качестве жизни птиц в антикафе. Подробно рассказали Марку про то, что Маки заболел, потому что у него не было возможности двигаться столько, сколько необходимо птице, про то, что таких разных сов нельзя держать в одном помещении, про постоянный стресс, отдельно рассказали про опасность филина для птиц и людей.
Смерть Маки была тяжелым ударом для нас. Мы переживали за его состояние, но не ожидали, что расстаться придется так быстро. Как бы он не был болен и, может быть, для многих неприятен в том виде, в котором находился последние месяцы, он успел забрать кусочек сердца каждого, на кого смотрел своими печальными черными глазами. Мы не хотели его отпускать. Наша добрая Дарья сделала все, что было можно, и была рядом с ним в последние минуты его короткой жизни.
Но на этом ад не закончился. Когда мы наконец нашли в себе силы написать о его гибели, на нас обрушился шквал вопросов. Вы, наверное, понимаете, каких.
«Это Маки?»
«Вы можете подтвердить, что это та самая сова из антикафе?»
«А правда, что вы сотрудничаете с «Совиным домом»?
Конечно, можно было бы сразу откреститься и сказать, что мы не имеем к происходящему в антикафе никакого отношения. Но слишком уж тошно и неприятно было от всей этой истории, слишком жалко птицу, которой несколько месяцев никто не хотел оказать помощь.
Тем временем ситуация накалялась. В ходе расследования, проводимого зоозащитниками, выплывали подробности одна нелицеприятнее другой. Апогеем происходящего стал визит в «Cовиный дом» Дарьи Брагиной, чье мнение мы крайне ценим и кому полностью доверяем в вопросах лечения птиц. Она сообщила нам, что все совы в антикафе демонстрируют явные признаки как заболевания, погубившего Маки, так и других серьезных проблем, находятся в постоянном стрессе, а некоторым из них нужна ветеринарная помощь в ближайшее время – так очевидно плохо они выглядят.
Мы сразу же попытались связаться с Марком. Но... итог наших попыток был предсказуем – звонки игнорировались, на контакт руководитель антикафе не пошел. А тем временем некоторые сторонники «Совиного дома» даже стали обвинять нас в том, что птица погибла по нашей вине.
К чему весь этот пост? Скрывать далее происходящее мы просто не видим смысла. Все, кто способен к элементарному логическому мышлению, давно поняли, откуда взялась в нашем Центре лысая сипуха. Давать простор фантазии сторонников кафе и поощрять далее происходящее в этом заведении мы не хотим и не будем. Мы долго тешили себя надеждами, что «все станет лучше, если мы поможем», но сейчас мы видим, что это были напрасные, ничем не оправданные ожидания. Пришло время посмотреть правде в лицо: там, где первостепенная цель – получение прибыли, живые существа никогда не будут в приоритете.
Что хотелось бы добавить относительно данной ситуации: многие сейчас пишут, что совы из антикафе уже не смогут выжить в природе. Это не так. Совы – одни из наиболее пластичных и поддающихся реинтродукции птиц. Конечно, нельзя просто взять и вышвырнуть их в лес. Но реабилитационные центры, такие как наш, занимаются плавной подготовкой птиц к выпуску в природу. Наши подопечные учатся охотиться, общаться с сородичами, адекватно реагировать на опасность, тренируют летные навыки – и только после этого выпускаются в свою естественную среду обитания. Выпуск происходит плавно, и птицы имеют возможность возвращаться к вольеру и подкармливаться.
Сов из «Совиного дома» мы тоже можем принять в наш центр, обследовать у ветеринара, пролечить, подготовить к жизни в природе и обеспечить им счастливую, полноценную птичью жизнь (а тем из них, кому состояние здоровья все же не не позволит вернуться в природу – комфортную жизнь в компании сородичей, где никто не станет их насильно хватать и принуждать к общению). Конечно, если сам владелец антикафе все-таки решит пойти навстречу интересам животных, в чем мы далеко не уверены.
Ну и подводя итог – птицам, тем более совам, не место в подобных заведениях. Узники «Совиного дома» кажутся ручными только потому, что у них нет другого выбора. Жаль это признавать, но, судя по всему, ни горький опыт, ни негодование общественности владельца кафе ничему не научат. К тому же любую проблему можно решить легко и просто – просто заменив одну птицу на другую. Ведь обыватели все равно ничего не заметят, а те немногие, которые увидят разницу, просто не смогут ничего доказать.
А Маки, кстати, была девочкой. Запуганной нежной девочкой.
